Поэзия

[Dima_voron]

Ок, пожелания приняты, поехали дальше   :)  

                                                                     Глава 2.  вызов полиции

                                                                                   * * *  

Едва я набрал номер экстренной связи с полицией, как сразу почувствовал облегчение от того, что теперь они будут распутывать тот клубок проблем, который создал я сам. Какая то дамочка, дежурившая у телефона в полицейском участке, стала задавать мне вопросы, которые я не в состоянии был понять и тем более осмысленно на них ответить. Понимая, что на долго её терпения не хватит, я назвал ей свой адрес и причину вызова.
- Я убил своего сына. Произнёс я пересохшими губами и нажал кнопку отбоя. Продолжать разговор не имело смысла, поскольку я абсолютно не воспринимал человеческую речь, мозг был заблокирован, как будто выбило защитные предохранители от перегрузки.  Я поднял перевёрнутый табурет, с которого только что пытался стартовать в мир иной, и присел на него. Собственные руки и ноги, казались мне невероятно тяжёлыми и чужими. Усталость стала давить меня, как улитку, железобетонной плитой. Вам наверное не понять, всего того, что творилось у меня внутри.
   Вы- читающие это, там, по другую сторону экрана, вам всё происшедшее, кажется нереальным бредом. Поверте мне, это для вас, я сейчас кажусь не настоящим, впрочем как и вы для меня, хотя я совершенно точно знаю, что вы существуете, я чувствую это. Мы находимся в различных реальностях, двух абсолютно параллельных миров, разделённых тончайшей поверхностью экрана с этими строчками. Это вы приняли решение о вызове полиции, когда в моём мозгу скользнула мысль об этом. Лёгкая, еле уловимая и абсолютно не навязчивая. Её можно было бы принять за свою собственную, если бы я не знал, что я трус. Да да трус, это абсолютная правда и я не боюсь признаться себе в этом. Я ужасно боюсь полиции, но в момент набора номера, мне впервые в жизни не было страшно.  
  А у вас никогда не возникало такого чувства, что кто то из вне,  направляет ход ваших мыслей? Нет? Тогда прислушайтесь хорошенько к ним! Они, тихо шелестят в вашей голове, как дождь за окнами моей грязной квартирки. Вы точно такие же как и я- реальные в собственном мире, живёте своей  жизнью, по предписанному кем то, и неведомому вам, так же как и мне, плану!  
  Сейчас я могу говорить спокойно и уверенно потому, что я уже знаю о  Наблюдателе. Но в ту страшную ночь, я был подобен слепому котёнку! Вокруг меня разворачивались события, участником которых являлся, в том числе, и я сам. Хотя, как мне тогда казалось- я и есть, сам центр происходящего.
  Занятый своими тяжёлыми мыслями, я не заметил, как приехала полиция. Вздрогнув от неожиданного стука в дверь, я подавив не то дрожь, не то озноб во всём теле, поднялся с табурета и прошёл в прихожую. На пороге стояло двое, крепко сбитых, одетых в полицейскую форму мужчин. Они представились служащими городского депортамента полиции и показав свои удостоверения, попросили впустить их внутрь. Жестом, я пригласил их войти. Озноб усиливался, и мне трудно было говорить и контролировать дрожь в теле.
- П-п-роходите к-к кухне. Мои зубы стучали как от отбойного молотка. –Он т-т-ут. Я указал на тело Роберта. Но моих комментариев не потребовалось, полицейские уже выполняли свою работу. Один ощупывал сонную артерию на шее мальчика, другой звонил кудато по телефону. Через несколько минут моя квартира наполнилась людьми в форме и без. Одни снимали плащи с которых стекала вода и вешали их на вешалку в прихожей, другие проходили внутрь квартиры не раздеваясь и оставляли за собой мокрые следы. Мне это, было абсолютно безразлично.  Периодически вспыхивала вспышка фотоаппарата, каждый раз ослепляя меня до боли в глазах. Мой шприц и много других вещей перекочевало в пластиковые пакеты работников следственного отдела. Мужчина в гражданском костюме, назвавшись врачом, ощупал мою голову, шею, посмотрел в зрачки подняв мои веки и направив в глаза режущий луч своего фонарика. Подошла молодая женщина в форме и наклонив голову к самому моему уху спросила:
- Вы, по телефону сказали, что это вы убили мальчика, вы подтверждаете сказанное? Вы имеете право не отвечать на мой вопрос сейчас, вы знаете об этом? Я кивнул.
- Да, это я убил своего сына Роберта. Мы вместе принимали наркотик и он не выдержал передозировки. Женщина посмотрела на доктора, тот кивнул в подтверждение моих слов. В эту же секунду на моих руках щелкнули наручники, туго защимив запястья. Работники полицейского департамента опечатали дверцы всех шкафов и сняв отпечатки пальцев с предметов, стали выходить за порог квартиры. В тот момент, когда взвизгнула молния на сером клеёнчатом мешке, куда положили Роберта, я понял, что перевёрнута очередная страница моего существования на этой земле. Пути обратно не было.
   Двое полицейских, помогли мне подняться с табурета, крепко взяв под руки. Дальше всё происходило словно во сне. Закрытая и опечатанная дверь моей квартиры у меня за спиной, полутёмный подъезд. Выйдя на свежий воздух, я вобрал его полной грудью, окинув прощальным взглядом многоэтажный дом, где я жил. Во многих окнах, несмотря на поздний ,а возможно и ранний час, горел свет. Время утратило своё значение и реальность. Соседи, разбуженные суетой в их доме, проявляли любопытство, выглядывая сквозь неплотно закрытые шторы и жалюзи.  Меня посадили в машину и повезли по мокрым улицам, куда то туда, где в последствии мне  предстояло провести достаточно много времени.
  В заведении, где мы остановились, мне выдали необходимые вещи и не снимая наручников провели в камеру предварительного заключения. Камера выглядела небольшой, с высоким потолком и двумя краватями. На единственном окошке стояла крепкая решётка из толстых стальных прутьев, точно такой я и представлял её себе. Но сейчас толщина стен и решётка, не пугали меня, скорее наоборот, я почувствовал себя надёжно спрятанным и защищённым. Мне казалось, что некая угроза, исходит извне, я и представить тогда не мог, что эта угроза внутри меня. Усталость навалилась камнем и я едва присев на кровать, тут же повалился на бок и заснул.  
  Мне снилось будто мы с Робертом вышли на прогулку, из дома моих родителей живших в деревне. Но не пройдя и пары шагов, увидели детскую коляску, стоявшую в ограде. На коляску взгромоздился огромный чёрный пёс, взявшийся неведомо от куда, и остервенело пытался разрыть лапами покрывало укрывающее ребёнка. Я метнулся к коляске, что бы согнать пса. Тот прекратил рыть лапами и повернув оскаленную морду в мою сторону, злобно зарычал. Не передать всего страха, который я испытал!  Я понял, что Роберт, которого я только что держал за руку, лежит сейчас внутри. Я стал медленно приближаться к коляске. Пёс весь ощетинился и приготовился как для прыжка, продолжая зло щерить зубы. Преодолевая страх, я мелкими шажками двигался в направлении коляски. В какое то мнгновение мне показалось, что пёс смотрит на моё горло, псинные губы сморщились, оголив жёлтые клыки. Когда до коляски осталось метра четыре пёс вдруг прыгнул на меня, на лету превращаясь в огромную летучую мышь с кроваво- красными глазами. Она хлопнула крыльями у меня над головой и влетела в чердачное окно дома, из которого мы с Робертом, только что  вышли на прогулку. Я рывком метнулся к коляске. Откинув покрывало и порывшись в каком то тряпье, я понял, что Роберта тут нет. Мне стало совершенно очевидно, что пока тварь, влетевшая на чердак, находится в доме, я не смогу найти сына. Звать его и искать, бесполезно. Вначале надо уничтожить, злобное чудовище, так напугавшее меня.
  Проснулся я с чувством безнадёжной обречённости и страха. Поняв, что это был сон, я немного успокоился, но щемящее чувство тревоги осталось.  Я продолжал лежать на кровати закрыв глаза и слушал давно не прекращающийся шум в своей голове. Удивительно, но никаких мыслей не было. Шум в голове то усиливался, то ослабевал. Временами казалось, что это шелест дождя или шум водопада. На какое то мнгновение, мне показалось, что чъи то глаза наблюдают за мной. Чувство присутствия постороннего, было настолько сильным, что я приподнялся на локте и открыл глаза. На кровати, у противоположной стены, покачивалась чъя то тень. До восхода солнца было ещё далеко, а света с улицы было не достаточно, что бы разглядеть незнакомца, пришлось присесть на кровати и прищуриться. Оказалось, что в камере я действительно не один. На соседней койке сидел человек. Видимо его привели в камеру, когда я спал. Он сидел поверх покрывала, сложа ноги под собой калачом и тихонько напевал какую то песенку, несильно раскачиваясь в такт. Слов разобрать было невозможно, лишь пружины кровати поскрипывали, аккомпонируя словам.
- Эй! Негромко окликнул я его. Ты кто и, что ты тут делаешь?
- Я, монгол, но все зовут меня Китаец. Сказал человек после непродолжительной паузы. - Так меня зовут. Моё полное имя  никто не может произнести, но сокращать его нельзя, потому, что оно потеряет смысл. А нахожусь я сдесь потому, что мне негде больше находиться. У меня нет своего дома и семьи. Просто эта ночь была слишком холодной и мне пришлось  разбить витрину магазина, около которого я спал на картонной коробке. Приехали полицейские и теперь я обеспечен едой и крышой над головой на целую неделю, а то и две! Правда придётся немного поработать за это, но это, хоть как то, похоже на нормальную жизнь. Я всегда так делаю, меня тут, уже все давно знают и сильно не бъют. Он наклонил своё лицо ближе и я, в предрассветных сумерках, смог разглядеть его угловатое лицо с узкими раскосыми глазами и жидкие усики с бородкой. .- Ты потерял сына? Спросил он, ещё сильнее прищурив и без того узкие глаза так, что они превратились в две щели на его худощавом лице.
- Откуда ты это знаешь? Спросил я упавшим голосом.
- Ты разговаривал во сне, и я догадался.  
- Мне приснился плохой сон. И я в кратце рассказал ему его. Китаец покачал головой.
- Я знаю этого пса. Сказал он. Он меня тоже долго мучил, когда я много  травы курил. Потом я понял всё и убил пса!
   На какое то мнгновение мне показалось, что я разговариваю с психом. Я пристально посмотрел на Китайца, но тот, абсолютно невозмутимо, продолжал.
- Эта тварь, внутри тебя и никуда не денется, но ты должен убить её сам.
- Выпить яд, что ли?
- Нет, тогда ты умрёшь вместе с ней. Подумай как тебе лучше будет.
  Китаец прислонился спиной к стене и с очень серьёзным видом принялся изучать свои ладони.
- Скажи, Китаец, тебе было трудно прикончить своего пса?
- Да, он долго сдыхал, я заморил его голодом. Ответил он с невозмутимым видом. Пёс от голода начал грызть меня изнутри, но я сказал- пусть лучше он меня загрызёт, чем я дам ему его пищу! И я его победил. Я после этого стал сильнее.
- А как можно узнать, что жрёт этот пёс? Меня начинала забавлять эта бестолковая болтовня с Китайцем, но в коридоре послышались приближающиеся шаги и в двери нашей камеры щёлкнул ключ. Вошли два конвоира.
- Пошли, китайская морда! Пора сменить тебе аппартаменты. Сказал вошедший. Китаец встал и направился к двери.
- Так, как же узнать, что жрёт пёс? Спросил я ещё раз. Китаец не поворачиваясь ответил.
- Ты сам узнаешь. Из всех кого я знаю, Виктор, ты производишь впечатление самого догадливого. Он сказал это уже в проёме двери ведущей в коридор, куда его уже выволакивали под руки, охранники.
  Откуда он узнал моё имя? Я начал лихорадочно вспоминать. Нет, я не называл ему его! Бред. Я абсолютно уверен. Я кинулся к двери, в которой уже щёлкнул замок.
- Кто ты на самом деле и где тебя найти? Крикнул я в отчаянии. Ты мне не всё сказал! Каким то шестым чувством я чувствовал важность сказанного китайцем, но никак не мог понять этого.
- Не ищи меня, я больше ничего не могу тебе сказать. Его голос исходил откуда то из дальнего конца коридора. Потом я услышал глухой стук удара, как будто ударили деревянным поленом по мешку с мукой и слабый стон. Я в отчаянии хлопнул обоими руками о холодную, железную дверь.
- Вот дерьмо! Вырвалось у меня. Дерьмо!
  Прошло несколько дней. С меня сняли наручники и два раза в день приносили еду в аллюминиевой миске. В начале это тюремное жорево не лезло мне в горло и вовсе не потому, что его качество или вкус были противными, просто мой организм отвык от нормальной пищи. Сознание непрерывно затуманенное очередной дозой наркотика, забывало подавать организму сигнал о голоде. И вот теперь несколько дней подряд мой желудок мнгновенно исторгал из себя любое содержимое попавшее внутрь, пресекая любые попытки утолить проснувшееся чувство голода. Меня постоянно тошнило и болела голова. На протяжении всего этого времени, меня никуда не выводили и не допрашивали. Единственными моими посетителями были тюремщики приносившие еду. Они открывали маленькое окошко, гремя связкой ключей. Ставили миску с едой на полку перед окошком  не произнеся ни единого слова, закрывали окно и удалялись, позвякивая ключами.  Состояние моё было похоже на затянувшееся похмелье. Постоянная тошнота и головная боль были ничем по сравнению с ломкой которая наступила немного погодя. В камеру ко мне больше никого не подселяли. Временами мне казалось, что я вот вот умру. Тело разрывало на части, но когда это становилось совсем невыносимо, то страх перед смертью практически сразу отступал и ему на замену приходило гнетущее чувство потери сына. В какой то мере это служило моему организму небольшым физическим облегчением. Как это ни странно, но когда я, полностью истерзанный муками наркотической ломки, ложился на свою кровать готовый расстаться с жизнью, тело становилось безразлично к физическим страданиям и почти мнгновенно проваливалось в забытиё похожее на сон. Иногда это состояние заставало меня в расплох и я валился там где стоял.  Во сне каждый раз в разных кошмарах ко мне приходила псина с красными глазами. Сколько прошло дней или месяцев я не знаю. Время действительно перестало существовать. Границу между сном и явью я стал терять тогда, когда впервые увидел  ощерившуюся пасть красноглазой бестии со слипшейся на загривке шерстью прямо у своего лица лёжа на полу комнаты в районе умывальника. С высунотого языка стекала белая капля пенистой слюны. Капля набиралась в объёме и готова была вот вот сорваться с языка псины. Тварь тяжело дышала и покачивала вверх- вниз своей мордой в такт дыханию. Капля сорвалась с языка и полетела вниз, в направлении моего лица, но видимо жидкость была тягучей и вслед за каплей слюны потянулась нить из этой отвратительной слизи. Я лежал на полу видя приближающуюся каплю, чувствуя запах смрадного дыхания у своего лица, но парализованный страхом и отвращением, не мог пошевелиться.  Когда капля слюны шлёпнулась мне на переносицу, собака бросилась раскрыв пасть мне в лицо, что бы вцепиться в него клыками, я инстинктивно зажмурил глаза и сморщился.  Зубы лязгнули, но боли я не почувствовал. Открыв глаза я увидел, что тварь исчезла. Вытерев с переносицы слизь, я поднялся к умывальнику. После этого случая псина стала появляться всё чаще. То я слышал её рык под кроватью, то она скребла когтями по двери камеры снаружи, то злобно рыча, начинала рыскать и остервенело рыть лапами пол в углах камеры. Парализующий страх накатывал волной каждый раз когда я видел это чудовище, не важно когда, во сне или наяву. Самым невыносимым было, когда она появлялась неожиданно у самого моего лица, рыча и щеря жёлтые клыки, вглядывалась своими красными, ничего не выражающими глазами мне в глаза. Окружающий мир превратился в какой то навязчивый кошмар. Я был полностью дезориентирован. В промежутках между кошмарами, когда я мог вглядеться в окружающую обстановку, я не всегда мог понять где я.  Стены вокруг меня постоянно меняли свою форму, то они выдувались как паруса парусника, то растворялись без следа, окружающие предметы перемещались с места на место и трансформировались в непонятные фигуры. Мои органы чувств были напряжены до предела и тем не менее я не мог получить достоверной информации о том, что со мной происходило. Я метался в поисках укромного места, где можно было бы спрятаться от своих страхов, которые преследовали меня повсюду. В этом бреду я пытался отыскать хоть что нибудь знакомое- предмет, человека или хотя бы человеческую тень. Всё вокруг было незнакомым и враждебным.  Однажды я увидел зарешеченное окно под самым потолком и почувствовал, что лежу на кравати. Боясь пошевелиться и спугнуть видение я стал медленно поворачивать глаза и оглядывать окружающее пространство. Было совершенно понятно, что я нахожусь в своей камере и что на улице день. Страх стал потихоньку уступать место любопытству. Я присел на кравати. Ничего не изменилось. На соседней койке, как всегда тихо посапывал Роберт зарывшись лицом в подушку. Кажется всё стало вставать на свои места. Я встал на ноги и потянулся уперев руки в поясницу. Кажется сезон кошмаров закончился.
- Интересно, который час? Произнёс я вслух.
- Начало второго. Ответил Роберт не поднимая головы. –Скоро должны принести обед.
Да, пожалуй я бы с удовольствием сейчас пообедал. Подумал я. Головная боль почти прошла и жизнь стала приобретать прежние краски.
- Как тебе спалось, Роб? Спросил я.
- Да уж с тобой выспишься! Сказал он. И прекрати называть меня Робертом в конце концов!  Я Джулиан. Джулиан Швэнцфайер! Он повернул ко мне своё лицо и я увидел худощавое лицо полностью поросшее двухнедельной рыжей щетиной. Стало немного не по себе.
- Прости. Сказал я. Похоже я обознался. В моей памяти вдруг разом промелькнули все произошедшие события последнего времени.  Всё окончательно встало на свои места. В двери звякнули ключи и в приоткрытую дверь нам поставили миски с едой. Сев на кроватях друг напротив друга, мы с Джулианом, постукивая ложками, съёли наш обед. После этого он подсел ко мне на кравать и придвинувшись к самому моему уху так, что щетина стала колоть щёку, спросил вкрадчивым шопотом
- У меня чудесные карманы в рубахе! Как тебе кажется!? Он оттопырил пальцем грудной карман своей рубахи. Ещё один идиот. Подумал я.
- Я не придурок! Сказал Джулиан улыбаясь во весь рот. Мои карманы пошиты так, что в них постоянно что то застревает. Как чернильница- непроливашка, знаешь!? Он полез в карман и порывшись извлёк от туда какие то зелёные крошки.
- Это крэк! Сказал он торжественным шопотом. На, положи под язык и не мучайся ломкой! У меня просто сердце разрывалось, как она тебя трепала!
Крэк, был достаточно сильным наркотиком и разумеется я тоже его принимал.
Слава Всевышнему! - подумал я, мир не без добрых людей! Рука сама потянулась к дружески протянутой ладони.
- Джулиан, ты ангел спаситель!
- Да, да я знаю. Проворковал он. Взять наркотик  и положить его под язык это значит положить бальзам на израненную душу и тело. Господи, даже нет смысла задумываться сейчас об этом! Это сродни капле чистой и прохладной воды в пустыне. Такая капля не причинит никакого вреда, но принесёт, пусть и кратковременное, но облегчение. Это пустячок, никак не влияющий на мою ситуацию, но такой желанный сейчас!
В дверь снова вставили ключи. Я схватил крупинку крэка, лежащую на ладони сокамерника и спрятал в кулаке за спиной.
- Виктор Блиц, на выход. Тебя ждёт начальник для беседы. Тон охранника был спокойным, почти сонным. Я понятия не имел о чём буду разговаривать с начальником, но вдруг подумал, что скрывать то мне особо нечего. Я и так во всём сознался. Спокойно поправив рубаху я разжал ладонь и выронил крошку крэка на пол.
- К чёрту эту заразу. Сказал я повернув лицо к Джулиану. Травись ты сам, мне и без того уже хватило этого добра...

[Waldinator]

 :blink:

[Waldinator]

Зимаааа....

[AlexGER]

вызвать полицию

[AlexGER]

 :)

[Alex/Frankfurt]

Dima,ti menja na4inaesch pugat... :blink: :o

[Dima_voron]

Dima,ti menja na4inaesch pugat... :blink: :o

Бояться не надо, всё под контролем  :ph34r:  Выбирайте один из предложенных вариантов и я продолжу дальше. Если интересно, конечно...  :-[

[Waldinator]

Ну их в баню эти наркотики!  :blink:

[Vladimir 77RUS]

Мы говорим твёрдое НЕТ плохим наркотикам!  ;D

Димка, продолжай по второму варианту

[ПопутныйВетер]

К чёрту ету заразу!

[Dima_voron]

Продолжаю. Увеличить шрифт почему то не получается  и третья главка не влазит, поэтому выгружаю в два приёма  :dntknw:

                                                                 Глава 3  Победы и потери

                                                                            *  *  *

- Пойдём, шеф ждёт. –сказал охранник и надел, на протянутые мной руки, наручники. Повернувшись к Джулиану, я гордый своим решением, посмотрел на него сверху вниз. Но, что то в поведении сокамерника насторожило меня. Он по прежнему сидел на своей кравати уперев руки в колени, но заискивающее выражение и улыбка на его лице уступили место озадаченности и взгляд, направленный на меня, был холодно серьёзным.  
- Видимо Виктор сдох при ломке! – сказал я. В душе небыло ни страха ни сожаления. Джулиан покачал головой.
- Не торопись, тебя это ещё ожидает. – сказал он ухмыляясь. Я опешил. Джулиан встал с кравати и закинув через плечо свою жилетку, висевшую всё это время на спинке кравати, прошёл мимо нас с охранником в коридор.
- Густав, поторопитесь пожалуйста, - обратился он к моему конвоиру, у господина Блица в любой момент может случиться приступ, кроме того, уже через пять минут он должен будет давать показания, и мне будет ужасно вас жаль если он не сможет стоять на ногах. Он криво усмехнулся.- потому, что тогда вам придётся тащить его на себе.
- Слушаюсь, господин лейтенант! Конвоир, почти галопом, потащил меня прямо за наручники по коридору к лестнице и затем куда то наверх. Звук топота наших ног гулким эхом разносился по пустым коридорам. Тяжело дыша и ничего не понимая, я бежал рядом, спотыкаясь и больно цепляя стены и дверные проёмы, плечами. Добежав в конце концов до нужной двери мы остановились, что бы перевести дыхание.
- Войдите! Раздался густой бас по ту сторону двери. Видимо следователь услыхал наше шумное перемещение по коридору. Владелец раскатистого баса, как я и предполагал, был крупного телосложения, и высок ростом.
- Доктор Кранц. – представился он протянув мне широкую ладонь. – господин следователь появится с минуты на минуту. – сказал он. Я в курсе вашей проблемы и искренне хочу понять мотивы ваших поступков. Вы, господин Блиц, не производите впечатление ни закоренелого преступника, ни идиота. Наша, со следователем задача, выяснить насколько вы больны, а то, что вы больны мы уже успели убедиться за последние два месяца. Мы наблюдали за вами в камере.
- Два месяца...? – я был абсолютно уверен в том, что я пробыл тут не более недели!  
- Присаживайтесь пожалуйста в кресло. – доктор Кранц указал на большое кожанное кресло сбоку от меня. – Хотите чегонибудь выпить?
- Воды если можно. – ответил я. Доктор налил мне из графина стоящего на столе следователя. Жадно осушив весь стакан я даже не обратил внимание на странный привкус. Жажда мучила меня почти постоянно, а уж после нашей пробежки до кабинета следователя и вовсе иссушила мой организм.
– Присаживайтесь, Виктор.- сказал доктор. Я хотел было пройти к креслу, но ноги стали ватными и я бы обязательно рухнул на пол, если бы не подхватившие меня руки доктора и конвоира, по прежнему стоявшего около меня. Видимо в графин с водой было что то подмешано и оно    начинало действовать. Голова моя оставалось абсолютно чистой, однако тело стало слабым как при наркозе. Я вопросительно посмотрел на доктора Кранца.
- Понимаете, Виктор, человек – существо химически очень зависимое. – угадал он мой вопрос. Любой из людей зависим от процессов протекающих в его организме. Будь то обычный голод, жажда, сексуальная неудовлетворённость или просто усталость. Изменяется балланс веществ и появляется соответствующая реакция – раздражительность, агрессия или аппатия. Кроме того проводимость нервных импульсов по нервным волокнам к мозгу становится различной, да и в самом мозге тоже. – он коснулся указательным пальцем лба. Соответственно и восприятие окружающей действительности тоже будет различным, а уж под действием химических веществ и подавно.  Да мне ли вам это рассказывать! – он махнул рукой. Наркотики же вы принимали именно для того, что бы изменить восприятие вашей действительности, а не саму действительность. С течением времени привыкание к изменённому восприятию, делает его новой реальностью. Затем, при недостатке химических элементов в организме привыкшем к определённому их виду, возникает обратная реакция – окружающая действительность начинает снова изменяться и очень часто так, что бы зависимость была удовлетворена. Как правило эта новая действительность стремится запугать человека. Принцип «кнута и пряника» - примешь, всё хорошо ну а если не примешь, убедишься, что мир стал ещё страшнее чем был раньше!  
  Я вспомнил страшную псину с красными глазами. Похоже доктор был прав.
- Мы дали вам принять средство, которое поможет вам на короткое время наиболее достоверно воспринимать то, что происходит в данную минуту вокруг вас. «Наиболее» - потому, что получить абсолютно достоверное восприятие не под силу никому! Даже мне или следователю. – доктор Кранц улыбнулся. Ваша искренняя расположенность к сотрудничеству,  открытость и способность трезво смотреть на мир – это главная предпосылка к налаживанию нормальной жизни. Он пристально посмотрел мне в глаза.
- Однако то, что вы отказались принять наркотик, говорит о том, что ваш случай действительно не так запущен, но тем не менее нам предстоит очень большая работа. Доктор Кранц  шумно выдохнул воздух и заложив руки в карманы брюк стал прогуливаться по кабинету.
  Скрипнула дверь, в кабинет вошёл... Джулиан. Он уже успел привести себя в порядок и переодеться.
- Привет, Виктор. – сказал он и похлопал меня по плечу проходя мимо к письменному столу у окна. Я был в замешательстве.
- Как же мне называть Вас теперь? – спросил я.
- Я уже представлялся! Джулиан Швенцфайер, лейтенант полиции, следователь по Вашему делу. Надеюсь доктор успел коротенько ознакомить вас с предстоящей нам, общей работой!? Я кивнул.  Джулиан сел в кресло у стола и достав из выдвижного ящика диктофон,  положил его перед собой на стол.
- Итак готовы ли вы, Виктор Блиц, к активному сотрудничеству в поисках истины? – спросил Джулиан, уперев в меня свой взгляд. Я сидел в мягком кресле, состояние было на удивление спокойным, оба моих собеседника внушали доверие и располагали к себе. Голова казалась как никогда ясной, я полностью отдавал себе отчёт о происходящем и охотно был готов помогать этим двум людям!
- Конечно, господин следователь, чувствую в этом потребность! – сказал я улыбаясь.
                                                                      *   *   *
По небу тянуло низкие облака. С улицы был слышен осенний порывистый ветер играющий плохо закреплённым карнизом и куском водосточной трубы, непонятно зачем оставленной висеть на углу соседнего здания, после установки нового водостока. Из окна новой камеры, куда меня перевели вскоре после допроса, открывался унылый вид серых крыш административных зданий колонии для заключённых. Я стоял у зарешеченного окна уперев руки в подоконник и вглядывался в убегающие без оглядки, облака.
  Результатом моего допроса, а впоследствии и заседания суда, стало решение о моей изоляции на достаточно продолжительный срок.  Отбывать его мне предстояло всё в той же колонии, куда меня и привезли в день смерти Роберта. Моя камера располагалась в медицинском отделении этой колонии. Руководил отделением доктор Кранц. Думаю, что только благодаря его усилиям ко мне не применили высшую меру наказания, несмотря на усилия следователя. Доктороу удалось найти суду веские аргументы для того, что бы дать мне шанс, как он говорит,  ощутить истину. Кроме того он предложил мне обосноваться в подведомственном ему отделении с целью помочь мне избавиться от наркотической зависимости и её последствий. Мне, как заключённому, это давало ряд преимуществ. Отдельная комната, специально подобранное питание и право самому выбирать род деятельности. Объяснялось это ещё и тем, что доктор Кранц вёл на базе колонии исследовательскую деятельность. Разумеется все эксперименты на заключённых проводились только с их письменного согласия. Я после недолгих раздумий тоже подписал такую бумагу. Доктор Кранц производил впечатление действительно умного человека, искренне желающего помогать людям, вроде меня.  
  Я смотрел на улетающие облака и думал о времени. Одна фраза доктора, оброненная им невзначай во время моего первого медицинского осмотра, не давала мне покоя. Он сказал тогда: «...всё что ты видишь в движении, Виктор, есть уходящее время! Будь то текущая вода или бегущие по небу облака...». Раньше я относился ко времени как к чему то абстрактному. Сейчас же видел его повсюду! Это стало моим наваждением – мчащиеся облака или старая водосточная труба отстукивающая ход времени о стену, капли воды из водопроводного крана, тени от зданий и даже моё собственное дыхание, всё это отсчитывало то, что невозможно пустить в обратном направлении – моё время...  Всю его бесценность я смог понять много позже, а сейчас же, с грустью наблюдал его уход. Оно уходило по английски – не прощаясь, и лишь вытирая ноги о мою, бесцельную сейчас, жизнь.

*******

[Dima_voron]

**********

    С одной стороны я понимал, что время - эта тонкая субстанция, уходит от меня по моей собственной вине. С другой, я не мог оценить – сколько же у меня его осталось и как в данных условиях я могу его применить с пользой.  По совету доктора Кранца я обзавёлся толстой тетрадью, в которую должен был записывать только одну, на мой взгляд, самую ценную свою мысль о прошедшем дне. Несмотря на кажущуюся простоту задания, первые дни мне было невообразимо трудно не то, что бы выбрать стоящую мысль, просто сконцентрироваться хоть на какой нибудь из них! Они появлялись в голове абсолютно хаотично и безовсякого смысла и исчезали на половину непонятные и призрачные. Первая, осознанная и записанная мной мысль, была о том,  что мои мысли существуют сами по себе, не зависимо от моей воли! Это действительно было открытием для меня в тот момент. Я почти неделю сидел уперев свой взгляд в тетрадь и мусолил в руках мокрую от пота шариковую ручку, когда осознал это. До этого я был абсолютно уверен, что сам хозяин своим мыслям и поступкам. Доктор Кранц периодически проводил всевозможные замеры параметров моего организма и иногда беседовал со мной на различные темы. Из всех лекарств, мне один раз в неделю давали то же самое  средство, что дал мне доктор Кранц вместе со стаканом воды в кабинете следователя, он называл его медиатором проводимости нервных импульсов. Это гасило начинающийся разгораться в моей голове пожар и позволяло ненадолго сконцентрироваться на реальной действительности окружавшей меня. Разумеется, наркотические препараты или их заменители, мне не давали.  В целом тот период времени можно было бы назвать трудным временем поиска точки опоры в себе. Точки от которой можно было бы начинать вести линию своей реабилитации и нового становления.  Моя жизнь в этот период, по прежнему состояла из чередования дневных эфимерно- бредовых размышлений и реалистичных ночных кошмаров, ко всему прочему, застающих меня врасплох и днём.  Отравленное наркотиками, физическое «я», навязчиво диктовало свою волю сознанию, постоянно пытаясь сбить меня с толку, размывая черту между бредом и реальностью. Это было действительно тяжёлое для меня время.   Красноглазая псина, приходившая ко мне в кошмарах, вела себя всё агрессивнее и изобретательнее. Я уже стал привыкать к тому, что она не может причинить мне никакого физического вреда, лишь напугать внезапным появлением. Но однажды после очередного рандеву с ней в бредовом приступе, я обнаружил у себя на плече следы собачьих клыков! Я видел реальные раны и чувствовал реальную боль. Прибывший на мой вызов доктор Кранц, осмотрел раны и назначил более интенсивное лечение. Он объяснил это тем, что такое иногда случается если человек уверен в реальности происходящего. Кроме этого он стал чаще навещать меня и беседовать о жизни и моих мыслях.
– Хочу тебе сказать, Виктор, что рано или поздно наступит момент, когда ты сможешь смотреть на происходящее вокруг тебя глазами обычного, здорового человека. Это будет «точка опоры» для смены приложения вектора усилий! – говорил он усмехаясь от вида моей озадаченной физиономии.
- Скажу проще, побыстрее приходи в себя и ты ещё увидишь, что способен не только наладить свою жизнь, но и возможно помочь другим!
- Единственное, доктор, чего бы я действительно хотел, так это вернуть Роберта к жизни! – вытолкнул я своё горе, через стоящий в горле ком. – Мне его так не хватает! В голове пронеслись картинки прошлой жизни – потеря жены, маленький Роб в детской краватке, мы весело идущие вместе с ним в первый класс школы.
- Господи , какой же я дурак! – вырвалось у меня в сердцах.
- Ты везунчик! – возразил доктор Кранц. Тебе удалось избежать электрического стула и ты ещё достаточно молод, что бы поправить свою жизнь. Он, хлопнул меня дружески по плечу и ушёл.
       По небу по прежнему тянуло низкие облака. Они уносили на своих всклокоченных спинах моё время, принося взамен саднящую, промозглую грусть.  Беспокойный ветер трепал кусок старой водосточной трубы отбивая о стену куски времени и выстукивая гимн возрождению новой, такой зыбкой, но всё же надежды.
                                                                      *   *   *
   Дни шли за днями. Скучно описывать все обыденные процедуры и неприятные периоды обострений.  Однако переломный момент всё же настал. Период безумства кошмаров закончился.  Однажды я проснулся лёжа на полу своей комнаты со связанными за спиной рукавами длинной смирительной рубахи. Во рту чувствовался привкус крови и на оголившихся плечах были видны красные полосы не то когтей, не то зубов. Ран не было.  В дверь моей комнаты постучали и сразу после этого вошли два санитара. Они помогли мне подняться, снять рубаху и обработав ссадины от ушибов, оставили завтракать, принеся поднос с бутербродом и чаем. Красные полосы на плечах стали исчезать, как буд то их смыли чем то, и спустя несколько минут исчезли совсем. Сидя за столом и жуя утренний хлеб я стал вспоминать подробности последней встречи с собакой из моих кошмаров. В эту ночь она появилась почему то в толстом кожанном ошейнике и длинной цепью, которая волочилась за ней постоянно гремя. Она кругами ходила вокруг меня, глядя своими немигающими, красными глазами мне в глаза. Её шерсть выглядела мокрой и слипшейся. Задние ноги были согнуты сильнее обычного, казалось, что это скорее не собака, а коротконогая гиена.  Псина выглядела измождённой и несмотря на это агрессивнее обычного скалила клыки, явно готовя силы для решающей атаки.  В этот момент мне сразу вспомнились слова Китайца, когда он говорил о том, что заморил свою собаку голодом. Теперь мне стало совершенно очевидно- псина изголодалась, и какова была природа её голода становилось совершенно очевидно! Когда я это осознал, во мне поднялась волна злости и решительности. Сжав кулаки я с криком ринулся на собаку. Мне хотелось разорвать её на куски, испепелить, уничтожить. Зверюга вся сжалась и как фантом, пропустив меня сквозь себя, приняла позу для прыжка. Как только я попытался повернуться к ней лицом она скорее с воем, чем с рыком кинулась на меня сзади. Её пасть раскрылась и я как в замедленной киносъёмке увидел оголённые зубы впивающиеся мне в бок. Тело пронзила боль . Я ахнул и стал медленно оседать на пол. Псина не разжимая пасти и рыча стала трепать меня из стороны в сторону, время от времени более надёжно перехватывая зубами моё тело. Кровь пульсируя стала смачивать мою одежду вокруг собачьей пасти.  Страх парализовал волю. Судорожно вцепившись в мокрый ошейник на загривке животного, я упал на пол и потерял сознание.
                                                                       *   *   *
    Покончив с завтраком я вдруг поймал себя на том, что что- то изменилось внутри меня. После, проведённой в борьбе с псиной ночи, осталась сильная боль в боку. Однако кроме этого появилось нечто такое, чего раньше не было.  Что то неуловимо- знакомое. Сосредоточившись на своих ощущениях я понял- появилась какая то пустота внутри. 
   Скрипнула дверь- вошёл доктор Кранц.
- Виктор, я хочу тебя порадовать!- начал он с порога. Последние тесты показали, что нам удалось сломать твою зависимость к наркотикам. Теперь всё полностью под твоим личным контролем! Шесть месяцев упорной работы и разумеется твоё желание, сделали своё дело.
Доктор победно оглядел меня с ног до головы. Заставил встать с кравати и стал ощупывать с головы до ног. Когда он прикоснулся к болевшему боку я невольно вскрикнул. Причинявшее боль место опухло и прикосновение рук Кранца вызывало нестерпимую резь.
- Больно?- спросил он.
- Очень!- ответил я. Такое чувство, как будто мне вырвали печень.
- Видимо так оно и есть. – ответил Кранц. Твоя печень не могла не пострадать от той дряни которую ты в себя заколачивал.  Единственное чем я могу тебя тут успокоить, это то, что ты ещё долго будешь находиться в этом заведении и я как врач, буду заниматься твоим лечением. Плохой сон скоро нормализуется, кошмары прекратятся и нам с тобой надо будет подумать о твоей дальнейшей жизни тут. Не собираешься же ты тупо просиживать в камере дни за днями!? Кранц подмигнул мне. – Между прочим мне удалось добиться для тебя отличной работёнки на свежем воздухе! 
- Что ещё за работёнка? – удивился я.
- Приводить в порядок территорию вокруг колонии, постригать газоны и кустарники, убирать опавшие листья, рассаживать растения! – произнёс доктор сияя.
- Вы серьёзно? – я был в лёгком шоке.- ещё шесть месяцев назад мне светил электрический стул, а теперь вы предлагаете мне работу за территорией колонии? На свободе?
- Скажи Виктор, а что для тебя означает- свобода? Когда ты находился в зависимости от наркотиков- ты был свободен? Когда ты не мог содержать ни сына, ни нормальное жильё, разве ты был свободен? Ответь мне, разве ты был свободен, когда тебя терзали чудовища из твоих кошмаров? Доктор пристально посмотрел мне в глаза и глубоко вздохнул.
- Поверь мне, единственное место, где ты имеешь шанс обрести истинную свободу, как это ни странно звучит, это тюрьма! Я тоже большую часть своего времени провожу здесь и ничего! Ты знаешь, мне кажется я тут живу полнее, насыщеннее что ли. Он подошёл к окну и упёршись руками в подоконник, задумчиво  произнёс.
- Для меня очень важно – быть уверенным, что я живу не зря. И не важно где и как я живу. Кроме того, Виктор, ты производишь впечатление не глупого человека.
Его слова и интонация,снова напомнили мне Китайца, который сказал то же самое уходя из моей камеры. Мне показалось странным, но я почувствовал какую то связь между словами Китайца и доктора Кранца! Доктор, повернувшись снова ко мне лицом, продолжал.
- Никто не застрахован от неправильных поступков, но что то мне подсказывает, что ты – человек  умеющий анализировать свои действия.  Вопрос только в том, насколько трезво ты смотришь на мир.  Он потянулся и скрестив пальцы рук ,хрустнул костяшками.
- Спасибо вам, доктор Кранц! Искренне рад тому, что судьба свела меня с вами и я  постараюсь оправдать ваше доверие.  Внутри поднялась тёплая волна благодарности к нему. Срок пребывания в тюрьме, назначенный мне судом, составлял 10 лет, и я готов пройти весь этот путь до конца лишь бы этот человек находился поблизости! – Думаю, что с вашей помощью я действительно смогу стать свободным!
- Я даю тебе своё доверие в долг, Виктор. Посмотрим как ты им сможешь распорядиться! Кранц улыбнулся во весь рот. Кроме того, если ты согласишься немного подучиться  и принимать участие в некоторых моих исследованиях, то окажешь мне хорошую услугу. Я давно нуждаюсь в толковом лаборанте. Насколько я знаю,  когда то ты окончил академию спорта? Видимо моё лицо преобрело глупое, вытянутое выражение, потому что доктор рассмеялся.
- Приходиться очень глубоко копать, что бы подробно ознакомиться со всеми тонкостями биографий пациентов, только тогда удаётся подобрать правильное лечение. – сказал он улыбаясь. И ты не исключение. Преподаваемые в твоей академии дисциплины- биохимия, физиология человека и анатомия, послужат неплохой базой! Так что выбор за тобой. Доктор так пристально посмотрел мне в глаза, что на мнгновение мне показалось - он видит все молекулы моего тела и каждый атом души.

[Казбек]

Дима твой рассказ прикольный,ну что то какой то жестокий и не хороший!У тебя самого то все хорошо?Спрашиваю по тому что у довольного и счастливого человека такие ужастики в голову не должны лесть,блин ты вроде такой правильный,а истории пишиш ****ец,как маньяк,который решил раскаятся.Ты если что не обесудь,твой рассказ ты написал хорошо,но мне он обсалютно не нравится,лучше напиши о чем то хорошем,добром или веселом! Не в обиду,это я высказываю свое мнение

[Dima_voron]

Дима твой рассказ прикольный,ну что то какой то жестокий и не хороший!У тебя самого то все хорошо?Спрашиваю по тому что у довольного и счастливого человека такие ужастики в голову не должны лесть,блин ты вроде такой правильный,а истории пишиш ****ец,как маньяк,который решил раскаятся.Ты если что не обесудь,твой рассказ ты написал хорошо,но мне он обсалютно не нравится,лучше напиши о чем то хорошем,добром или веселом! Не в обиду,это я высказываю свое мнение

:D

[Juri]

немного подучиться

[Vladimir 77RUS]

немного подучиться

(хм, интересно, начнут они опыты над людьми ставить и создавать нового гуманоида?)

[Dima_voron]

немного подучиться

Хм, люди вы выбираете ветку сюжета, которая по логике должна закончиться нереальной (учитывая исходное состояние дел) развязкой, тоесть хорошо  :(   

немного подучиться

(хм, интересно, начнут они опыты над людьми ставить и создавать нового гуманоида?)

И мне не останется ничего другого, как начать зверские опыты над людьми с целью создания если не гуманоида, то что то типа аватара уж точно...  :coolbubble:

[Juri]

............пройти весь этот путь до конца................

ответ уже в тексте,исход известен.

[Dima_voron]

............пройти весь этот путь до конца................

ответ уже в тексте,исход известен.

;)
Хорошо, тогда продолжаю.

                                                                               Глава 4    Наука
                                       
                                                                                         *   *   *

   Как и обещал доктор Кранц, администрация тюрьмы разрешила мне выполнять работу за её оградой.  Работы было достаточно много и я ничего не успевал. Всё валилось из быстро устающих рук, мышцы оказались очень слабыми и дряблыми. В какой то мере это тоже явилось сюрпризом. Некогда тренированное и молодое тело, вызывавшее восхищённые взгляды однокурсниц в спортивной академии, совсем незаметно превратилось в дряхлое с дистрофическим животиком, тело старика. Заканчивало картину измождённое лицо с обвислой, серой кожей  и сине-феолетовые круги вокруг глаз делая сходство с ожившим трупом более полным.  Таким образом проскочившая было в моей голове мысль о возможности унести ноги из тюрьмы воспользовавшись выгодным местом работы, была отвергнута. В моём состоянии я не смогу пробежать и километра, если понадобится. Да и слова Кранца о том что тюрма единственное место где я смогу быть свободен, осиновым колом,  засела в моей голове.  В первые недели моей работы, никто из охраны, казалось совсем не обращал на меня никакого внимания. Меня выводили за ворота снабдив тележкой, нехитрым набором садовничьего инструмента и ставили задачу ровнять кустарник разросшийся по всему многокилометровому периметру, после этого меня оставляли одного и не вмешивались в мои жалкие попытки придать несчастным растениям правильную форму. Усталость почти мнгновенно сковывала все мышцы и мне приходилось подолгу простаивать уперевшись руками и подбородком в черенок скребка для уборки обрезанных веток.  Постоянно болела печень.  В самые болезненные обострения, доктор давал мне обезбаливающее и ободрял тем, что как только мой организм немного окрепнет, будет проведёно лечение, для очистки и восстановления погибающего органа. Это давало надежду и рассеивало остатки мыслей о побеге, а предложение Кранца немного подучиться и заняться интересной работой, объектом которой являлся бы я сам, было заманчиво и казалось нереальной удачей, по сути это так и было.
   Дни проходили за днями, к работе садовника я уже начал привыкать. Ни с кем из заключённых или охранников у меня не было никаких особых проблем или разногласий. Мне долгое время удавалось держаться особняком, не привлекать к себе внимания и не завязывать дружеских контактов, к тому же расположение места моего проживания этому не способствовало. Но однажды эта обособленность была нарушена самым неожиданным образом. Ничто не предвещало проблем. Охранники уже давно привыкли к тому что я начинал свою садовничью возню задолго да рассвета и беспрепятственно позволяли удаляться от ограды тюрьмы по необходимости. Я периодически вывозил всевозможный мусор на свалку которая находилась сравнительно далеко. Гнать мусоровывозящую машину из за кучки обрезанных веток или телеги битых кирпичей за пару километров было не целесообразно, и по утрам полусонные охранники выпускали меня с телегой в сторону свалки. Свалка когда то принадлежала городу, но свирепый экономический кризис 2017 года резко сузил городскую черту выкосив голодом, болезнями больше половины населения, и оставив после себя медленно разваливающиеся пустые многоэтажки. Тяжёлое было время.  Многие выжившие тогда, подобно мне самому, так и не смогли в последующие годы вернуться к прежней жизни. Жизнь в те годы, да впрочем как и сейчас, очень напоминала средневековье и большинство людей было ввергнуто в варварство современного времени. В тот злополучный день когда случилось то о чём я хочу сейчас рассказать, я как обычно, побрел с загруженной в столовой, парой фляг, телегой с успевшими протухнуть, пищевыми отходами, в сторону ворот. Встрепенулся дремавший охранник и привычно открыв мне половинку ворот выпустил наружу. Было прохладно и темно, небо было затянуто облаками. На улице меня встретила такая тишина, что даже закружилась голова. В окнах камер было темно. Поправив фляги  я двинулся в обход забора к свалке. Лавируя между куч строительного мусора и бытовых отходов я мало по малу стал удаляться от тюрьмы. Монотонно топая по шуршащему грунту я как бы отрешился от происходящего. Чувствуя на лице свежий утренний ветерок я полностью отдался чувственному восприятию окружающего мира. Прохладные порывы утреннего ветерка гладили руки и лицо, запутываясь в волосах. Запах сырости в перемешку с запахом запустения и сырой травы казался вполне приемлемым, и пожалуй даже приятным. Лишь моя вонючая телега лишала происходящее романтики. Спустя какое то время мои руки стали затекать, а ноги подгибаться и мне пришлось остановиться и передохнуть. В момент той короткой передышки, мне вдруг показалось, что кто то из темноты наблюдает за происходящим. Я опасливо огляделся. Здание колонии находилось уже на достаточном удалении, но противный холодок в подреберье заставил меня двинуться дальше. Идти приходилось почти на ощупь, поскольку свет Луны лишь изредка проскальзывал сквозь редкие прорехи в облаках. Временами облачный покров делался тоньше и тогда лунный свет, рассеиваясь в окружающем пространстве, позволял двигаться более уверенно. Впереди замаячило несколько деревьев. Они выросли достаточно близко друг к другу, образовав плотный околочек сквозь который не проникал взгляд.  К этому небольшому перелеску я и направился. Скрывшись в нём я и вылил содержимое обеих фляг прямо на землю. Отряхнувшись и вытерев руки о штаны, я повернулся было в обратную дорогу но неожиданно получил сильнейший удар, чем то тяжёлым по затылку. Боль пронзила всю голову, сразу стало темно, мне показалось, что мои глаза просто лопнули. Сознание выключилось.
  Сколько времени я находился в отключке, сказать трудно. Сознание вернулось так же стремительно и так же болезненно, как и ушло. Вначале боль пронзила всю голову от затылка к глазам, а затем, после того как я смог их открыть, прошла обратной волной от яркого света, от глаз к затылку. Свет был настолько ярким, что мне пришлось немедленно закрыть глаза снова.
- А, очухался!- раздался чей то глухой голос.- Давай, давай ты нам целым нужен.
- Где я? Я не мог разомкнуть глаз. Свет пробивался сквозь веки и жог мне мозг. Казалось, что я лежу на пляже под ярким солнцем. Чувствовалось даже тепло от его лучей. Я бы именно так и подумал, если бы не контраст температур. Моя спина замёрзла, а лицо горело. Что то щёлкнуло и солнце исчезло.
- Сейчас встанет. – сказал тот же глухой голос.
- Не встанет! – ответил ему кто то другой, его голоса я ещё не слышал. –Я крепко его связал.
Попробовав пошевелить руками, я понял, что меня действительно связали. Стало страшно.
- У меня же ничего за душой нет! Кто вы? Попытался я выяснить причину своей обездвиженности.
Голоса противно похрюкивая захихикали.
- Считай, что и души то у тебя уже точно нет! –ответил один из них. Мурашки побежали по всему моему телу, не то от озноба, не то от приступа животного страха. Если бы я уже был мёртв, то моя голова бы так не болела. И куда же в таком случае могла деться моя душа!?
- Мы рабочие ангелы этой преисподней! – сказал другой, приблизив своё лицо совсем вплотную к моему. Мне удалось сконцентрировать свой взгляд на том, что приблизилось. Боже, я в жизни не видел ничего более отвратительного! Разумеется это было лицо человека, но вовсе не простого работника свалки, как я подумал вначале, а морда настолько опустившегося человека, что лицом её назвать просто язык не поворачивался. Всклокоченные и грязные остатки волос торчали клочками в разные стороны, узкий лоб с грубой, перебитой по середине надбровной дугой, глубоко посаженные глаза в которых отсутствовало любое выражение и ощеренный рот с гнилыми, чёрными обломками зубов. От него так воняло, что я чуть было не задохнулся от исходящего смрада. Из наклонённого надо мной безформенного носа мне в лицо капнула тягучая капля. Вторая немного задержавшись перед падением повисла на кончике.  Меня замутило.
- Давай, бери его за ноги, обратился один к другому, а я возьму тут. Склонившийся сверху, схватил меня за связанные перед грудью руки и дёрнул так, что мои суставы хрустнули, заставив вскрикнуть от острой боли.
- Потащили его к Фолинну, мы первые нашли этого урода и нам положена награда. Драный Жозеф ничего уже никому не расскажет! Говоривший хрюкнул носом. –нечего было от нас фонарь прятать.
- Его вонючая жизнь давно перестала представлять ценность.- ответил ему другой. Я бросил его там где этот вылил помои. Говоривший пнул меня в бок. У меня всё сжалось внутри. Выходит эти следили за мной с самого начала! Мозг начал лихорадочно работать в поиске решения навалившейся проблемы. Знакомство с этими типами не входило в мои планы. Первым побуждением было задушить их чем нибудь. Но ничего подходящего под руками не было, да и руки то были связанными. Только без паники! Стал я успокаивать себя. Я стал молча наблюдать за тем, что будут делать со мной эти два демона дальше. Перевернув со спины на живот они вывернув мне руки, потащили волоком неизвестно куда. Щебень стал раздирать мне брюки на коленях и сами колени в кровь. Я попытался было встать на ноги но получил такого пинка в живот, что снова потемнело в глазах и прекратился доступ воздуха в лёгкие.  Не открывая глаз и поджав ноги под себя я уступил силе. Сопя и грязно переругиваясь эти двое чертей свалки, как я назвал их про себя, продолжали тащить меня с кучи на кучу. Под меня постоянно попадали то обломки кирпичей, то какие то трубы, больно ударяя по коленным суставам.
  Закончилось наше шествие скрипом какой то двери и моим полётом вниз по бетонным ступеням. Обхватив голову связанными руками и поджав ноги к груди я целую вечность летел вниз, больно ударяясь о ступени и каменные стены. Откуда здесь такой глубокий подвал? Пульсировала единственная мысль в моём мозгу. Докатившись наконец до конца лестницы я пару метров проехал на спине по шершавому бетонному полу.
- Пересидиш тут день, а вечером мы придём за тобой.- крикнул мне один откуда то сверху. Дверь заскрипела во второй раз и лязгнув захлопнулась. Последствия падения никак не располагали меня к активным действиям. Колени и локти горели так, как будто с них была снята кожа. Видимо так оно и было. Я медленно открыл глаза. Ничего не изменилось, вокруг по прежнему было темно.  Распластавшись по холодному полу и пытаясь придти в себя я решил не суетиться. В моём распоряжении как минимум день.  -подумал я. Надо попробовать освободиться от пут и поискать выход из этого подвала.  Перевернувшись на спину и полежав так немного я сел. Руки по прежнему болели в суставах но находились теперь передомной. Это уже хорошо! - сказал я вслух. Глаза мало по малу стали привыкать к темноте. Как оказалось, того света, который проникал сквозь щели двери на верху, вполне хватало, что бы ориентироваться в моей темнице. Видимо уже наступило утро. Поднеся связанные руки ближе к лицу и приглядевшись я понял, что они были связаны чем то наподобии скотча. Попробовав материал на зуб я по вкусу догадался, что это действительно был скотч, который применяют для склейки картонных коробок. Противно на вкус, но зубами перегрызть можно. Не долго раздумывая я принялся грызть путы. Если бы я мог тогда предположить, что пользоваться собственными зубами, мне предстоит совсем не долго! Пластиковая лента, многими слоями опутавшая мои руки, с трудом, но всё же потдавалась моим стараниям. Откусывая маленькие кусочки и выплёвывая их, я прокладывал себе путь к свободе.
  Наконец освободив себе руки я встал и немного растерев ушибленные при падении места, поднялся наверх к двери. Дверь была сварена из тяжёлого, листового железа и угольника. Рама и её петли тоже были стальными. Пожалуй такую даже из пушки не прошибёш! –подумал я прикоснувшись к холодной, металлической поверхности ладонями. Такие двери обычно установлены на входах в подвалы многоэтажек.  Видимо я находился в подвале ранее снесённого дома, но с уцелевшим подвалом и фундаментом. Если мои предположения верны, то тут должны быть ещё и вентиляционные окошки. Если окошки отсутствуют, то выбраться мне уже не удастся, поскольку фундамент подобной многоэтажки представляет собой каменный мешок со стенами и полом из толстого железобетона. Я спустился обратно вниз и решил осмотреть помещение целиком. Двигаясь вдоль стены и касаясь её руками я обошёл всю комнату по периметру. Она была примерно десяти метров в длинну и метров семь в ширину. В дальнем правом от входа углу было навалено не то тряпьё, не то распотрошёный ватный матрац. Никаких вентиляционных окошек, ни даже следов их существования, не было. Скорее всего этот подвал используют для таких же невольников как я. - подумал я с тоской. Если это так, то скорее всего черти свалки предусмотрели всё. Что же делать?  Я присел на рваный матрац и погрузился в раздумья. В наступившей тишине стало шуметь в ушах, хотя временами казалось что это поднявшийся утренний ветерок, залетевший неведомо зачем на этот богом забытый пустырь и сопящий в щели двери, прильнув к ней в приступе любопытства. Я сидел обхватив руками колени и пытался сосредоточить свои мысли на поиске способа освобождения. Однако мысли скакали с одного на другое ни на секунду не задерживаясь на месте. Меня должны обьявить в розыск и отыскать охранники, по крайней мере я был уверен в этом, но боль в затылке, не прекращавшаяся ни на секунду, охватила всю голову. Всё тело саднило от полученных ударов. На фоне усиливающейся боли, вопрос освобождения, отступил на задний план. Стало бросать то в жар, то в холод. Не в силах подняться я свалился набок и  уткнувшись лбом покрытым холодной испариной в драный матрац, отключился.

************

[Dima_voron]

***********

                                                                                   *   *   *

- Вы-шел ме-сяц из ту-ма-на, вы-нул но-жик из кар-ма-на, -буду ре-зать, бу-ду бить, всё рав-но где кро-ви пи-и-и-ить.... Вы-шел ме-сяц из ту-ма-на, вы-нул но-жик...
Я приоткрыл глаза. Бормотание прекратилось. Ужасно хотелось пить. Похоже на то, что сознание, спустя какое то время, решило меня навестить. Я хотел сесть, но тело не подчинялось.
- ...Но-жик из кар-ма-на, бу-ду ре-зать, бу-ду бить, све-жа-я кровь! Пить, пить, пи-и-и-и-ть! –снова запричитал тот же голос прямо у моего лица. Слова детской считалочки, нелепые в этой обстановке и изуродованные, заставляли сжиматься сердце, поднимая волосы на спине и руках. Прямо перед своим носом я увидел красную физиономию маленького чёртика. Сознание возвращалось. И пока я покрывался семью потами от страха, чёртик продолжал причитать о месяце, ноже и крови. Через некоторое время я понял, что это была галлюционация, чёртик исчез. Вместо него лязгнула дверь на верху и раздались приближающиеся шаги по ступеням. Видимо кто то пришёл за мной. 
- Ну что, мясо!? Поднимайся. Пойдём к Фолинну он будет решать, что с тобой делать. По голосам я догадался, что это те же два чёрта свалки которые притащили меня сюда. Наверняка надеятся получить вознаграждение за свою находку! Меня почти волоком втащили вверх по лестнице и кинули на землю пока запирали дверь. Я попытался снова подняться, но мышцы казались пропитанными тормозной жидкостью. Любое движение давалось невероятным усилием. Несмотря на это мне удалось привстать на колени, уперевшись руками о землю. Я поднял голову и увидел как один из чертей свалки сматывает наружные ручки двери кусочком аллюминиевой проволки намотанной на ручке двери. Получается, что я просидел целый день внизу испытывая страх лишь только перед одним видом железной двери, даже не попытаясь толкнуть её плечом!
- Вот чёрт! – процедил я раздасадованно сквозь зубы.
- У него руки развязаны! Заметил один, грубо толкнув другого в грудь. Как ты его связывал?
- Он наверное перегрыз ленту. –оправдывался виноватый.
- Ничего, если будет послушным, то руки больше и не придётся связывать! Говорящий не сильно пнул меня, стоящего на четвереньках, по заднице.
- Это точно! – ответил первый. А если пройдёт посвящение, то и грызть больше ничего не будет. Он захихикал похрюкивая носом и щеря свои гнилые обломки зубов.
- Пошли, грызун. Они подняли меня под руки и не связывая их, повели куда то между куч мусора.
   Небо по прежнему было затянуто низкими облаками. Солнца видно не было. Было совершенно очевидно, что день идёт к завершению. Вечерние сумерки пахли сыростью и свалкой. Как я и предполагал, сидя в глубине подвала, дул ветер поднимая с земли облачка пыли, играл рваными кусками полиэтиленовых пакетов и подвывал запутавшись в хаотично торчащей, из изломанных бетонных плит, ржавой арматуре. Несмотря на то, что мои глаза были способны видеть окружающий мир, определить направление нашего движения я был не в состоянии. Постоянное головокружение, слабость и отсутствие ориентиров сводили на нет все мои попытки взять ситуацию под контроль. Видимо удар был очень сильным.
   Спустя некоторое время мы приблизились к  нагромождению бетонных плит среди которых была одна совершенно не приметная, но с дверью, подобной той, которая стояла на входе в подвал, в котором я просидел весь этот день. Казалось, что это просто стеновая плита, косо торчащая среди груды подобных ей, и в которой после сноса дома, просто осталась стоять ржавая дверь. Логика подсказывала, что позади этой плиты стоит ещё куча подобных обломков и ничего больше. Однако мы направились именно к этой двери. Один нз моих конвоиров достал из кармана металлический болт и постучал им в дверь. Дверь незамедлительно открылась. Стоящий внутри у входа грязный, сгорбленный карлик в рваной куртке непонятного цвета оглядел меня с ног до головы и сплюнув мне на ботинки отошёл в сторону. Сзади меня толкнули в открывшийся, ведущий вниз корридор. Проходя мимо карлика я взглянул ему в лицо.
- Здравствуй дяденька!- сказал он сложив своё лицо, грязными складками, в подобие улыбки.- Харчок мой не сотри случайно с ботинка, иначе ты трупак, понял?
Я ничего не понял. Моё состояние было подобно ступору. Передомной стоял грязный, вероятно весь больной или покалеченный, в истрёпанной одежде, ребёнок непонятного пола и возраста, которого я принял вначале за карлика! 
- Мой харчок это твой пропуск к Фолинну! Чего ты тупишь, урод!? Сотрёш его, все подумают, что ты влез через чёрный ход как шпик и убъют. Я главный тут на входе, понял? Он вызывающе, несмотря на маленький рост, посмотрел на моих конвоиров как бы сверху вниз.
Я кивнул.
-Ну тогда иди. Я двинулся вперёд нетерпеливо подталкиваемый в спину руками чертей свалки шедших позади. Коридор по которому мы шли, несколько раз менял направление и разветвлялся. На стенах горели, коптя и воняя, масляные светильники сделанные из консервных банок. По мере нашего продвижения, по стенам метались встревоженные появлением посторонних, отбрасываемые нами, пугливые тени. В очередной раз свернув в сторону, мы вошли в достаточно просторное, хорошо освещённое  помещение. Я обратил внимание на то, что освещалось оно, в отличие от корридорных светильников, свечами. Свечи стояли во всевозможных светильниках расставленных с достаточной долей хорошего вкуса. Всё помещение выглядело ухоженным и сравнительно чистым. Пожалуй, даже моя квартира скорее, находилась в более плачевном состоянии. Тут кругом стояла мебель и на полу лежал настоящий ковёр.
- А, вы уже тут! – раздался голос из прилегающего дверного проёма. Проходите и присаживайтесь. Я сейчас чай только приготовлю и выйду. Мы сели на стоящие около входа стулья и я снова подумал о том, что безумно хочу пить.
-А не могли бы вы мне дать простой воды? Обратился я к хозяину жилища, обомлев от собственной смелости. Черти свалки исподлобья одновременно посмотрели на меня, но ничего не сказали.
- Конечно! Я сейчас. Голос и манеры хозяина располагали к доверию. Я уселся на стуле раскрепощённее. Спустя минуту появлся и сам хозяин.
- Фолинн. –представился он протянув руку. Я протянул в ответ свою, привстав со стула.
- Виктор. Виктор Блиц. Рука гостеприимного хозяина была сухой и холодной. Он достал из кармана одноразовый носовой платок и протянул мне.
- У вас плевок на ботинке. – сказал он. Вытрите. Пора этому горбатому засранцу Питеру, уши надрать! Оплёвывает всех моих гостей, бестолочь. Фолинн протянул мне стакан прозрачной, пузырящейся жидкости. Я с недоверием покосился на шипящую жидкость.
- Минеральная вода. – с улыбкой сказал он, видя мою заминку. Я осушил стакан залпом и вытерев рот рукавом уставился на хозяина жилища.
- Позвольте мне немного рассказать вам, кто я и куда вы попали собственно говоря. – начал разговор Фолинн. Я руковожу процессом жизни людей, которые сами не могут, по каким либо причинам, организовать его. Он взглянул на чертей свалки, те молча и потупленно смотрели в пол изредка бросая косой взгляд на руководителя их жизни, явно ожидая вознаграждения за моё появление тут. Он заметив это, достал из кармана пару крупных монет и кинул каждому по одной.
- Держите ребята! – он подмигнул мне. – Мы живём очень дружной колонией тут и каждый при деле. 
- Я слышал, что ты сбежавший из тюрьмы зэк?- спросил он глядя на меня в упор. Я кивнул. Отпираться не было смысла.
- Но я не сбегал, а вывозил мусор. – сказал я.
- Ага, это ты потом попробуй объяснить руководству тюрьмы! – ухмыльнулся Фолинн. Враз перейдя на «ты».
- Ты наркотики принимаешь? Видок у тебя наркоманский. - сказал он оглядев меня с ног до головы.
- Да. – ответил я, бывало.
- М-м-мда. – задумчиво протянул он. Значит почки и печень твои ни к чёрту, на органы тебя не продаш, а жаль. Падает твоя цена, друг!  Я ничего не понимая смотрел на него и ждал продолжения.
- Тебе остаётся только выбор между возможностю умереть, поскольку я не могу отпустить человека видевшего моё местообитания и поставить под угрозу счастье и благополучие всех этих, зависящих от меня, бедолаг. Он кивнул головой в сторону чертей свалки. У меня в животе, что то неприятно ёкнуло. Я протестующе завертел головой.
- Нет, нет! Я не готов умирать сейчас.
- Тогда тебе нужно пройти обряд посвящения и остаться жить с нами! – сказал он. Выбор за тобой, Виктор Блиц! Я молчал не в силах что либо предпринять или решить. Остатки моей воли и самообладания таяли как  лёд на солнце. Ещё вчера казавшееся таким надёжным убежище в виде тюрьмы и перспектива получить место лаборанта доктора Кранца, стало растворяться как красивый сон в страшной реальности происходящего.
- Решай! А я сейчас вернусь. – сказал он направляясь к двери в которую мы только что вошли.
- Если выбираеш не ты, то выбирают за тебя....- сказал он вкрадчивым шопотом проходя мимо и наклонившись к самому моему уху...

[loki]

Жизнь у него и так "неочень" поэтому выбираю умереть, может и сможет уйти от гадов...

[Dima_voron]

Жизнь у него и так "неочень" поэтому выбираю умереть, может и сможет уйти от гадов...

Обычно в трудную минуту побеждает тот, кто сдаётся последним...  ;)  Вдруг замочат насовсем?

[ПопутныйВетер]

Не злой, не добрый верный дух,
Ко мне придёт как будто друх.
И скажет слово мне на ух,
Потянет вместе в море сух..

Забавно, скажет мир людской,
Но что ты кроешь за собой..
Какая тайна есть твоя,
И что творится у меня..?!

Что на душе моей сейчас,
Нет дела вам, ведь я зачах..
Поник как древо на ветру,
В себя смотрю и вижу тьму.

Да что вам люди говорить,
Вам ведь ещё всё жить, да жить..
А что касается меня..
Тот дух вдохнёт меня в себя.

И был, аль не был я в миру,
Наверно сам я не пойму..
И тьма ложиться надо мной,
Я сам себе уже чужой..

Расстаю как туман к утру,
И разнесётся прах в ветру..
Небудет скорби или слёз,
Уйду один я в вечность зрёз.

[Vladimir 77RUS]

Что это за упадническое настроения???
ведь тепло еще и прокатиться можно-развеяться)))

[Vladimir 77RUS]

Димка, продолжай повествование - интересно! хоть и мрачно...